Значение слова Интерконнектор
Интерконнектор
Интерконнектор — газопровод, проходящий между Великобританией и континентальной Европой. Он пересекает Северное море от газового терминала в Бактоне до города Зебрюгге в Бельгии и обеспечивает двусторонний транспорт энергоресурсов из Великобритании («прямой поток») и в неё («обратный поток»).
Википедия
был проложен международный газопровод под названием « Интерконнектор », который соединил газовую сеть Великобритании с газовыми системами континентальной Европы.
После сооружения газопровода « Интерконнектор » в континентальную Европу стал поступать и британский газ.
Что такое интерконект, что с ним происходит и почему он так важен?
Решение НКРСИ о снижении ставки интерконнекта при взаиморасчетах операторов мобильной связи с 36 до 23 копеек, которое должно вступить в силу 1 октября этого года, способно изменить рыночную ситуацию, что повлечет за собой изменения, которые не смогут не заметить рядовые пользователи. Давайте попробуем разобраться что такое интерконнект, откуда он взялся, почему плату за него регулирует государство, а не рыночные отношения. И кто получит выгоду от этого снижения.
Что такое интерконнект?
Во-первых, что такое само по себе интерконнект? Если вспомнить о том, что мобильная связь использует радиосети, находящиеся в коммерческом владении, то станет ясно, что позвонить абоненту другого оператора без участия в этом процессе самого оператора абонента попросту невозможно. Звонок должен быть обслужен в его сети. Таким образом технически звонок состоит из двух частей — исходящей части из терминала абонента и его «приземления» (технический термин — «терминации») в сети оператора до конкретного терминала. Если копнуть глубже, то окажется, что каждый звонок проделывает сложный путь и сначала идет от телефона к базовой станции, затем «переваривается» где-то в опорной сети оператора и передается дальше: своему же абоненту или другому оператору (это может быть не только оператор мобильной, но и стационарной связи, к слову), где уже тот оператор передает его своему абоненту. Если звонок происходит в сети одного оператора, то все происходит проще и быстрее, но процедура терминации все равно в нем есть. Таким образом, интерконнектом называется связь между сетями операторов. А ставкой интерконнекта (termination rates) называют стоимость терминации звонка при взаиморасчетах между операторами.
Почему ставку интерконнекта регулирует государство?
Поначалу стоимость терминации звонка в своей сети операторы обсуждали между собой. Но с ростом рынка и появлением новых игроков эти отношения сильно усложнились, поскольку каждый оператор слишком «творчески» подходил к вопросу. И в случаях, когда два оператора не могли договориться о ставке интерконнекта между собой (она не всегда могла быть симметричной, чуть позже я объясню почему), они просто прекращали оказывать такие услуги друг другу. По факту абоненты этих операторов не могли дозвониться друг другу. Например, если кто помнит выход оператора life:) на рынок 10 лет назад, он сопровождался атракционом неслыханной щедрости, при котором за входящие звонки абонентам начислялись бонусы, которые можно было использовать для звонков.
Почему так делал оператор? Да потому что входящие звонки по законодательству уже были на тот момент бесплатными для абонента и за них платил инициатор звонка. Таким образом, life:) стал зарабатывать на терминации звонков, исходящих из сетей других операторов. Что, конечно же, не могло понравиться Киевстару и (тогда еще) UMC, у которых были безлимитные тарифы, подразумевающие, что их абоненты могут звонить сколько угодно и куда угодно. Те, кто следил за рынком еще тогда помнят ситуацию, при которой владелец безлимитного тарифа звонил вечером на SIM-карту life:) и оставлял так телефон на ночь, благодаря чему за звонок, длившийся многие часы, абоненту life:) начислялись неслыханного размера бонусы. А объемы звонков в минутах на сеть этого оператора были непропорциональные огромными с учетом скромной абонентской базы.
В общем, операторы друг с другом тогда переругались, и государство в лице НКРСИ установило для всех операторов единую ставку интерконнекта, прекратив одним махом все распри по этому поводу и создав одинаковые для всех игроков правила игры. В сущности, в этом и должна заключаться роль государства: в создании ситуации на рынке, способствующей развитию этого рынка, поступлению большего количества денег в государственный бюджет и защиты прав потребителей. До последнего момента эта ставка составляла 36 копеек.
Аналогичным образом государством было принято решение о бесплатных входящих звонках и переходу к модели оплаты calling party pays (CPP), когда за звонок платит его инициатор. Поначалу операторы крайне негативно восприняли такое решение, но затем оказалось, что оно привело к очень положительным последствиям: количество абонентов мобильной связи в стране выросло в геометрической прогрессии за два года.
На что и как влияет ставка интерконнекта?
Во всех дальнейших объяснениях будут использоваться слайды, предоставленные life:) Тут нужно понимать, что любой оператор — это не Санта Клаус и ничего не делает без выгоды для себя. В данном случае life:) хочет повлиять на решение НКРСИ и пытается через СМИ оказать это давление, собрав журналистов и рассказав им обо всех аспектах проблемы и о собственном видении ее решения. Продолжаем разбираться.
На этом слайде рассмотрены три ситуации относительно ставки интерконнекта (она же ставка терминации, она же MTR). Если MTR высокий, то это плохо сказывается на конкуренции (позже разберемся почему), плохо сказывается на потребителях (они платят больше, потому что по факту операторы платят друг другу из денег, полученных от абонентов). Зато у операторов появляются «лишние деньги», необходимые на развитие сети (одна базовая станция, напомню, — это сотня тысяч долларов, таких станций нужны для покрытия Украины тысячи). Если MTR низкий, все происходит наоборот: денег на развитие сети и бизнеса нет, зато конкуренция чуть более честная и потребители платят меньше (в идеале). При MTR равной себестоимости, согласно этого слайда, все в шоколаде (и именно к этому стремится НКРСИ — постепенному и поэтапному снижению ставки интерконнекта). Чуть позже рассмотрим что в слайде подразумевается под «эффектом связанности».
Для сравнения как обстоят дела с MTR в Европе. В конце концов Украина декларирует курс на ассоциацию с Евросоюзом и все решения НКРСИ направлены в эту сторону: на приведение законодательства в соответствие нормам и правилам Евросоюза. Конечно же, если сравнивать MTR «в лоб», то в абсолютных числах составляет, если верить Википедии, от 3 до 17 центов. Что явно выше наших 36 копеек. Поэтому для сравнения использован инструмент под названием паритет покупательской способности (ППС), одним из самых известных проявлений которого является так называемый «индекс Биг-Мака». ППС привязан к реальной покупательской способности, и согласно такому пересчету в Украине он самый высокий, а средний MTR в Европе составляет 7 копеек (еще раз: речь не о настоящей стоимости, а о пропорциях относительно покупательской способности). Стоит напомнить, что все эти данные относятся к жонглированию статистикой, поэтому относиться к ним нужно соответственно.
В стоимости звонка MTR в Европе занимает от 5 до 50 процентов, среднее значение 21%. Откуда берутся эти цифры? Из открытой статистики операторов, являющихся, как мы помним, публичными компаниями акционерного типа. Грубо говоря, берутся данные по количеству абонентов, объему доходов и количеству совершаемых звонков в минутах (MOU, minutes of use), средний доход с абонента (ARPU) и расходы операторов.
В Украине это значение, согласно представленным слайдам, в июле 2014 года составляло более 650%. С виду вопиющая несправедливость (и НКРСИ правильно все делает, пытаясь обязать всех операторов снизить ставку), но все не так просто.
Один из самых интересных слайдов, изучите его внимательнее. Здесь представлены данные, полученные из открытых источников, в них нет никакой коммерческой тайны. Другой вопрос: почему оценка взята за 2014 год и как изменилась ситуация в 2015 году. Всплеск затрат life:) связан с обслуживанием кредита и выплатами по нему в условиях девальвации гривны, если рассматривать только операционные расходы, то ситуация более-менее одинаковая. По факту расчеты между операторами за терминацию звонков происходят взаиморасчетами: сводится баланс и платит тот, кто использовал минут больше. Так вот МТС приземляет чужих звонков больше и в этой ситуации всегда является продавцом. Киевстар и life:), наоборот, являются покупателями. Становится понятно, что снижение MTR принесет выгоду Киевстару и life:), которые станут тратить меньше, а для МТС — это прямое снижение доходов. Поэтому именно МТС будет выступать против снижения ставки интерконнекта. Разница в расходах на операционные затраты у разных операторов напрямую связана с размерами абонентской базы: чем она больше, тем ниже в среднем расходы на одного абонента. Но даже эти, казалось бы смешные 5 копеек на звонке, можно еще показать ниже, если провести их детализацию и учитывать только расходы на голосовую связь. Эти копейки в масштабах операторов выливаются в сотни миллионов гривен в год.
Еще один любопытный слайд: в нем в общих чертах показана вся текущая экономика бизнеса операторов. По статистике 92% звонков совершаются в сети оператора, а 8% — за ее пределами. В среднем абоненты говорят 400 минут в месяц в сети своего оператора и 35 минут за ее пределами. Звонок внутри сети для абонента «бесплатный», но по факту он платит за него 5 копеек, и 50 копеек платит за звонок на внешние сети. Что в сумме дает 20+18=38 гривен, то есть тот самый ARPU — средний доход абонента. Теперь вы видите сколько вам стоят те самые «нулевые» звонки в сети своего оператора. И видите, что если вы говорите больше 400 минут в месяц внутри сети, то вы приносите оператору чистый убыток, так что подумайте еще лишний раз о том насколько вы выгодны оператору прежде, чем жаловаться и рассказывать байки о том как он на вас «наживается». Весь бизнес операторов построен на эффекте больших чисел, но в частных случаях он иногда играет против них.
Перейдем к «эффекту связанности» или «эффекту клуба». Для абонентов выгодно находится в сети одного оператора. В то же время, если абонент перейдет в сеть другого оператора, то стоимость звонков своим друзьям вырастет для него до 164 гривен, что создает определенный защитный барьер. В этом можно увидеть черты монополизации рынка, которыми пользуются Киевстар и МТС, и против которых, по понятным причинам, выступает life:) Но, еще раз повторюсь, не все так просто и однозначно во всей этой истории.
Тезис о монопольном положении в ситуации, когда рынок в основном принадлежит двум операторам, подтвердить сложно, но взгляните на этот слайд, где идет разбивка по регионам Украины. К черту политкорректность: мы все понимаем, что под операторами 1, 2 и 3 имеются в виду конкретные Киевстар, МТС и life:). На одной половине территории Украины более 50% абонентов принадлежит МТС, на другой — Киевстару. И оба этих оператора защищают (и будут защищать) эту вотчину, в конце концов, они затратили немало денег и усилий на то, чтобы достичь этого.
Теперь еще интереснее: разговоры в регионах, где оператор обладает монопольным положением, для своих абонентов являются более дорогими, чем в регионах, где ситуация для оператора заведомо проигрышная. С одной стороны: качают деньги там, где есть возможность, с другой — в «проблемных» регионах вводят региональные тарифы с более дешевыми тарифными планами. Например, у МТС есть тариф «Смартфон ZERO» для Львовской области, где все очень дешево для звонков внутри сети и интернета. Оно и понятно: ведь серьезная часть звонков будет идти на сети других операторов, а сам оператор будет зарабатывать на терминации звонков других операторов.
Дальше — больше. В целом поддерживая идеи НКРСИ о поэтапном снижении ставки интерконнекта, life:) хочет, чтобы ставки интерконнекта были асимметричными. И не едиными для всех операторов, как сейчас, а пропорциональными их расходам. Вряд ли НКРСИ на это согласится, но именно в этом случае в выигрышной ситуации окажется именно life:), так как в условиях наименьшей абонентской базы и более высоких операционных расходах на масштабах деятельности, ставка интерконнекта у life:) будет ниже, чем у конкурентов. Процесс снижения ставки происходит поэтапно для того, чтобы не слишком уж «раскачивать лодку» — очень резкие движения могут слишком негативно подействовать на рынок в целом.
В целом life:) предлагает со временем свести стоимость интерконнекта к уровню его себестоимости (и утверждает, что в Европе все именно так и происходит). Также НКРСИ сможет ввести какие-то заградительные ограничения на самые низкие (и самые высокие) тарифы, запретив, например, указывать стоимость звонков в тарифах на уровне нуля. Кстати, вместе с еще одной наболевшей проблемой — услугой переноса номера все эти предложения, исходящие от НКРСИ, являются частью требований Евросоюза и необходимы для внедрения в Украине на пути к ассоциации с ним.
Что изменится от всего этого для абонентов?
В заключение самое интересное: что от этого всего остается нам, абонентам? К чему приведет снижение ставки интерконнекта? Речь идет о, казалось бы, ничего не значащих копейках, но, повторюсь, в масштабах многомиллионного бизнеса операторов мобильной связи эти копейки очень важны и способны привести к тектоническим изменениям. Напрашивающийся вывод: стоимость разговоров станет ниже, на самом деле неочевиден. Ведь операторы, потеряв деньги где-то в одном месте, неизбежно придумают где их «дозаработать» в другом. Особенно, на фоне снижающегося ARPU, который не радует ни акционеров, ни инвесторов. Но не все так просто. Например, внедрение бесплатных входящих звонков тоже могло повлечь за собой рост расходов, о котором тоже много говорили и была реальная возможность для роста. Но этого не произошло, а весь рынок, все операторы и все абоненты лишь выиграли от этого. Стоит понимать, что любые регуляторные решения НКРСИ приведут к изменениям тарифных планов. Например, если введут запрет на «нулевые» звонки внутри сети, придется перекраивать абсолютно все тарифные линейки абсолютно всех операторов. Возможно, они станут более прозрачными и мы станем платить только за количество звонков, которое совершим. И препейд-абоненты перестанут быть по факту плательщиками ежемесячной абонентской платы, которая останется лишь в контрактных тарифах. Все будет зависеть от творческих способностей маркетинговых отделов операторов. Чего стоит ждать наверняка, так это новых тарифных планов после 1 октября.
Подписывайтесь на наш нескучный канал в Telegram, чтобы ничего не пропустить.
Интерконнектор
Интерконнектор — газопровод, проходящий между Великобританией и континентальной Европой. Он пересекает Северное море от газового терминала в Бактоне до города Зебрюгге в Бельгии и обеспечивает двустороннний транспорт энергоресурсов из Великобритании («прямой поток») и в нее («обратный поток»). Строительство было завершено в 1998 году.
Экономическое значение
Экспорт газа из Великобритании составляет 20 млрд м³ природного газа в год. С октября 2007 импорт Великобритании составляет 25 млрд м³ газа в год и находится в пиковой фазе. Помимо собственно транспорта газа, Интерконнектор выполняет и важную экономическую функцию. Он позволил Великобритании выйти на европейский рынок энергоресурсов и самой стать рынком для континентальной Европы [1] .
Чем Европа сможет заменить российский газ зимой: эксперты назвали альтернативы
Цены на газ в Европе за последние недели резко снизились. Благодарить за это жители Старого Света должны теплую осеннюю погоду, позволившую правительствам европейских стран заполнить подземные хранилища газа (ПХГ) почти на 90%. Но даже таких запасов странам ЕС не хватит на всю зиму. И это не какой-то пропагандистский тезис Москвы, а данные Международного энергетического агентства, близкого к минэнерго США. Причина грозящего странам ЕС этой зимой топливного кризиса — на поверхности: своими санкциями, а затем и вероятной диверсией против «Северного потока» они сами отрубили себя от поставок дешевого российского газа, который ранее закрывал до 40% суммарного энергобаланса континента. Какие альтернативы российским топливным поставкам существуют в настоящее время для Европы, «МК» выяснял у специалистов — экспертов ТЭК и инвестиционных аналитиков.
Фото: Global Look Press
— Как за последний год поменялись доли поставщиков газа на европейском рынке? Какую часть рынка потеряла Россия и на сколько нарастили объемы экспорта другие производители энергоресурсов?
Марк Гойхман, главный аналитик TeleTrade:
— По данным Международного энергетического агентства, в 2021 году Европа импортировала из России по трубопроводам около 140 млрд кубометров. Еще 15 млрд «кубов» наша страна поставила в виде сжиженного природного газа (СПГ). До последнего времени доля России в европейском импорте «голубого топлива» составляла 45%: 40% поставлялось по газопроводам, а еще 5% экспортировалось в сжиженном состоянии — посредством танкерных поставок СПГ.
Пока сложно оценить произошедшее изменение удельного веса России в поставках газа в Европу. Многие страны Евросоюза очень заметно снизили зависимость от «Газпрома». Италия, например, предпочитает закупать «голубое топливо» в Алжире, Азербайджане и Катаре. В целом Рим сократил долю импорта газа из России примерно наполовину — до 21% от общих потребностей государства. А Испания и Португалия, которые и ранее не отличались высокой степенью зависимости от газа из России, теперь решили сами выступить в статусе экспортеров «голубого топлива» в другие страны ЕС. Это связано с тем, что на Пиренейском полуострове находятся все основные терминалы по приемке и переработке СПГ. Франция недавно ввела в строй три терминала по регазификации сжиженного топлива. Париж получает большую часть природного газа из Норвегии — по трубопроводу через Ла-Манш в прибрежный порт Дюнкерк. Дания и Швеция в значительной степени сами обеспечивают свои потребности в энергетике. Турция сократила импорт газа из России в июле на 37% и при этом увеличила поставки углеводородов из Ирана и Азербайджана.
Игорь Галактионов, эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций»:
— В 2022 году доля России в общем импорте «голубого топлива» ЕС ощутимо снизилась. По данным «Газпрома», поставки сырья в дальнее зарубежье, большая часть которых приходится на европейских потребителей, за 9 месяцев сократились почти на 60 млрд кубометров. Это более трети от того экспорта, который ушел из нашей страны европейским потребителям в прошлом году. Главной заменой российскому газу в государствах ЕС стало сжиженное природное топливо (СПГ), в основном американского происхождения.
— Как отсутствие российского газа сказывается на европейских потребителях?
Дмитрий Александров, начальник Управления аналитических исследований ИК «ИВА Партнерс»:
— С конца прошлого года европейским потребителям уже и так пришлось включать режим экономии из-за падения физических объемов поставок топлива из России. Как рядовые домохозяйства, так и промышленные предприятия многих стран ЕС получили от своих властей предупреждения, что либо им придется доплачивать за сохранение расхода энергоресурсов на прежнем уровне, либо ограничить объемы потребления энергоресурсов. Большинство участников Евросоюза выбрали второй вариант: началась кампания по сокращению потребления топлива. Еще с начала лета граждане континента неоднократно предупреждались о грядущих зимних заморозках, которые могут сопровождаться потерей давления в частных трубопроводах и снижением температуры в отопительных системах.
— Можно ли говорить о том, что государства ЕС уже нашли, чем заменить российский газ?
Дмитрий Александров:
— На сегодня выпадающие объемы поставок российского газа в Европу отчасти экономятся, отчасти замещаются угольными мощностями в генерации, СПГ и иными трубопроводными поставками. Замещение российского газа Европой полностью теоретически возможно — но не в эту зиму, а в течение как минимум нескольких лет. Да и то лишь при благоприятном сценарии: увеличении добычи в других регионах (США и Австралии), снятии санкций с Ирана, а также в случае резкого снижения потребления главными российскими энергетическими партнерами, список которых уже несколько десятилетий возглавляет Германия.
Игорь Галактионов:
— На горизонте ближайших двух-трех лет это выглядит невыполнимой задачей. В текущий момент цены на газ в Евросоюзе минимум в 6–8 раз превышают нормативные для зимы уровни. Подобные котировки вполне объяснимы. Промышленные страны континента давно собираются снизить долю российских углеводородов в собственном энергобалансе. Первая попытка уже сделана: в середине года Европа сократила потребление российского топлива, однако газовые котировки в ту же секунду оказались на порядок выше обычных сезонных уровней. Но таковы последствия отказа Европы только от части российского газа. При полном же прекращении поставок из нашей страны европейцам может не хватить накопленных на зиму запасов углеводородов, поэтому биржевая стоимость газа может превысить $4000 за тысячу кубометров. Пока европейские потребители не вышли массово на улицы в знак протеста, но зимой это вполне может случиться. И тогда властям стран ЕС придется компенсировать выросшие за счет стоимости энергетических ресурсов затраты своих граждан из европейских бюджетов различного масштаба. Это серьезная нагрузка на экономику стран ЕС, которая потенциально может повлиять на политическое будущее тех лидеров, которые сейчас там находятся у власти.
— С учетом тех цен на газ, что сложились в Европе летом и в первой половине осени, можно ли оценить, насколько больше приходится платить за топливо странам ЕС по сравнению с временами полномасштабных российских поставок?
Дмитрий Александров:
— Сейчас, с учетом уменьшения объемов потребления и скачками биржевых котировок углеводородов, участники Евросоюза тратят на газ на сотни миллиардов евро больше, чем в прежние годы. Точные суммы переплаты за ускоренный отказ от российского газа пока оценить трудно, но порядок цифр именно такой: на сотни миллиардов евро больше!
— Вернемся к возможным альтернативам российскому газу. Где европейцы найдут ему замену?
Марк Гойхман:
— Пока не ясно. Трубопроводные поставки из Норвегии, Алжира и Азербайджана ограничены пропускной способностью газопроводов, проложенных из этих стран, и не могут ощутимо вырасти. На текущий момент количество регазификационных мощностей, в том числе находящихся на морской территории в ЕС, вполне достаточно, чтобы компенсировать уже случившиеся потери российского газа, но при дальнейшем снижении наших поставок возникнут сложности. Эксплуатируемые распределительными компаниями сетевые регазификационные мощности установлены неравномерно, и транспортная инфраструктура внутри ЕС не позволяет пока эффективно распределять «голубое топливо» между странами. В то же время объемы свободного СПГ на рынке очень сильно ограничены, и за него государствам Старого Света приходится конкурировать с Азией. Летом спрос со стороны Китая снизился из-за локдауна, но зимой он может восстановиться и цены на сжиженный газ могут вырасти.
Да, строятся внутриевропейские локальные газопроводы, позволяющие перераспределять топливо между различными странами. Например, газопровод Baltic Pipe с прокачкой с норвежских шельфовых месторождений в Польшу и Данию запускается в октябре на полную мощность. В Болгарии запускают интерконнектор — трубопровод для поставок газа из Греции в Болгарию, и далее в Сербию, Северную Македонию, Румынию, Венгрию. Но это, повторюсь, локальные решения, которые не снимают проблему в целом.
Игорь Юшков, эксперт Финансового университета при Правительстве РФ:
— На европейском газовом рынке сейчас особо активничают американцы. Рост экспортных поставок американских производителей сжиженного газа в сентябре увеличился более чем на 70% — причем практически все дополнительные объемы поставок пришлись на европейские государства. Впрочем, производство СПГ в Штатах, а именно этим топливом Вашингтон обещает «подогреть» Европу, по-прежнему далеко от максимальных значений. Произошедший в июне пожар на техасском заводе Freeport привел к долговременной остановке крупного терминала, обеспечивающего 20% выпуска сжиженного газа в США. Конкретных прогнозов о начале работы предприятия не могут предоставить ни его владельцы, ни американские власти. Поэтому смогут ли заокеанские производители сжиженного газа найти необходимые ресурсы, чтобы «завалить» ими своих европейских партнеров, пока не ясно.
— А можно назвать европейские страны, которые наверняка пройдут зиму без проблем с отоплением?
Марк Гойхман:
— Да. Например, Венгрия уже может не беспокоиться: в конце августа Будапешт заключил контракт с «Газпромом» на поставку дополнительно с сентября до 5,8 млн кубометров газа в сутки. В начале октября стало известно, что венгерская компания MVM договорилась с российской монополией об отсрочке платежа за газ для оптимизации финансирования в зимний период.
— Кто же из участников глобального газового рынка выиграет в итоге от отсутствия российского газа в Европе: мы, европейцы, китайцы, американцы или кто-то еще?
Сергей Суверов, инвестиционный стратег УК «Арикапитал»:
— Руководитель Международного энергетического агентства (МЭА) Фатих Бирол предупредил, что в следующем году ситуация с газом в мире будет еще сложнее. В первую очередь потому, что Китай собирается отменить ограничения, вызванные новыми вспышками пандемии коронавируса. После чего Пекин уже в скором времени подключится к охоте за «голубым топливом» и еще больше усилит и без того высокую конкуренцию на газовом рынке. В таком случае возникает вопрос: кто в первую очередь заинтересован в обострении обстановки на этом самом рынке: Россия, которой приходится мириться с ущербом от снижения поставок углеводородов, Европа, вынужденная переплачивать за поставляемые посредством третьих стран энергоресурсы, или Вашингтон, для которого энергетические проблемы европейских союзников являются лишь поводом для получения дополнительной прибыли? Ответ очевиден: Россия потеряет серьезные суммы от ограничения газового экспорта, Европе придется доплатить за сложные пути поставок топлива, а сливки соберут за океаном: Америка получает новый огромный рынок сбыта для своего СПГ, плюс их биржевые спекулянты наварят прибыль на аномальном росте котировок топлива.