Этимология слов дебет кредит
В бухгалтерском учёте используются латинские термины дебет и кредит, иначе, прибыль и убыль, больше и меньше. Есть ещё сальдо – разница между дебетом и кредитом. Но никто не догадываются, что это слова славянского происхождения, которые означают «добыто» и «крадено». Перейдём к этимологии слов.
Дебет
«Дебет (от лат. debet — он должен), название левой стороны бухгалтерских счетов. Все хозяйственные операции записываются в Д. одного и кредите другого счёта. В активных счетах Д. означает увеличение учитываемых сумм, а в пассивных — уменьшение. Так, в активных имущественных счетах, служащих для учёта движения товарно-материальных ценностей, Д. показывает наличие этих ценностей на начало года и поступление их в отчётном году. В активных расчётных счетах — задолженность дебиторов на начало года и её последующее увеличение, в пассивных расчётных счетах — погашение задолженности кредиторам.» [БСЭ]
«От ар. ;;; д;абт; "фиксация, регистрация", "схватывание".» [ЭCВ]
Но в арабском слове «дабт» нет смысла увеличения суммы.
Славянское слово в латинском и арабском.
д;абт; "фиксация, регистрация", "схватывание" (араб.) > dabt > dobito – добыто (слав.)
debet — он должен (лат.) > dobito – добыто (слав.)
В противоположность «кредит» — крадено (слав.)
Корневое слово от «дебет» — добыто (слав.)
Кредит
«Кредит (от лат. credit — oн верит), одна из двух сторон бухгалтерских счетов (обычно правая). В активных счетах запись в К. показывает уменьшение, а в пассивных — увеличение данного вида основных или оборотных средств. В операционных счетах К. имеет различное значение, зависящее от назначения и структуры счёта. Так, в калькуляционных счетах производства К. показывает себестоимость выпущенной производством продукции, в сопоставляющих счетах реализации — выручку от её продажи.» [БСЭ]
«От ар. ;;;; а;рад;’ак "давать (брать) ссуду, кредит", ;;; ард;к "кредит". От рус.; краду, что часто соответствует реальности: одна из сторон то и дело проявляет истинный мотив этого предприятия, что доказывается также текущим финансовым кризисом.» [ЭCВ]
В самом деле, кредиты часто крадут, что для банка является убытком.
credit — oн верит (лат.) > cradeno – крадено (слав.)(пропуск n)
Корневое слово от «кредит» — крадено (слав.)
Сальдо
«Сальдо (итал. saldo — расчёт, остаток), = 1) в бухгалтерском учёте разность между итогами записей по дебету и кредиту счетов. Дебетовое С. (дебет больше кредита) отражает состояние данного вида хозяйственных средств на определённую дату и показывается в активе баланса. Кредитовое С. (кредит больше дебета) отражает состояние источников хозяйственных средств и показывается в пассиве. Счёт называется закрытым, если не имеет С. = 2) Во внешнеторговых отношениях С. означает разность между суммой экспорта и импорта или суммой требований и обязательств. Превышение экспорта над импортом даёт положительное С. торгового баланса, а превышение импорта над экспортом — отрицательное. В платёжном балансе положительное С. означает превышение всех поступлений данной страны над её платежами другим странам, отрицательное — превышение платежей данной страны над её поступлениями из других стран.»
saldo — расчёт, остаток (лат.) > raznо/sredij – разно /средне (слав.)(перест. s/l, редукция r/l, n/d), иначе, разница или среднее между прибылью и убытком, остаток
Корневое слово от «сальдо» — разно /средне (слав.)
СПИ – Слово о полку Игореве
ПВЛ – Повесть временных лет
СД – словарь Даля
СФ – словарь Фасмера
СИС – словарь иностранных слов
ТСЕ – толковый словарь Ефремова
ТСОШ – толковый словарь Ожегова, Шведова
CРС – словарь русских синонимов
БТСУ – большой толковый словарь Ушакова
ССИС – сборный словарь иностранных слов
МАК – малый академический словарь русского языка
ВП – Википедия
ЭБЕ — Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
БСЭ — большая советская энциклопедия
ЭСС — этимологический словарь Семёнова
ЭСВ – этимологический словарь Вашкевича
Счетовод эпохи Возрождения Как ученый, давший обет бедности, стал родоначальником современной бухгалтерии
Одно из основных правил состоятельных людей — вести учет своих доходов и расходов. Без бухгалтерии не обходится ни одна компания, ни одно предприятие, никакая торговля. Современная бухгалтерия основана на двойной записи — способе ведения счетов, при котором любое движение средств фиксируется дважды: в левой и правой части счета. И мало кто знает, что автор этой системы — монах нищенствующего ордена, флорентиец Лука Пачоли.
Великолепный век
Эпоха Возрождения ассоциируется у нас с Данте, Боккаччо, Микеланджело, Леонардо… Но расцвет искусств и наук в государствах Апеннинского полуострова XIV-XVI веков — Флоренции, Генуе, Венеции, Неаполе — был бы невозможен без расцвета экономики и торговли. Великие художники, архитекторы, ученые, поэты творили не сами по себе, а по заказу своих спонсоров — герцогов, гонфалоньеров и просто состоятельных граждан. Деятели культуры, особо обласканные сильными мира сего, сами покровительствовали тому, в ком видели талант.
Одним из известных меценатов был правитель государства Урбино герцог Федерико де Монтефельтро. В XV веке он держал богатый двор, покровительствовал наукам и искусству. Среди талантов, которыми герцог любил себя окружать, выделялся Леон Баттиста Альберти — ученый, писатель, музыкант и выдающийся зодчий. Он порвал с канонами средневековой готической архитектуры и обратился к наследию Древнего Рима.
Он-то и заметил в 1464 году 19-летнего Луку Пачоли, который в то время служил подмастерьем у знаменитого художника Пьеро делла Франческа. Родом молодой человек был из небольшого городка Борго Сан-Сеполькро, расположенного на берегу Тибра и принадлежавшего тогда Флорентийской республике.
Альберти рекомендовал юношу богатому венецианскому купцу Антонио де Ромпианзи в качестве учителя математики для его детей. Лука переезжает в Венецию. Купеческим отпрыскам математика требовалась для дела — чтобы грамотно и успешно торговать. Поэтому Пачоли в 1470 году издал учебное пособие по коммерческой арифметике.
В том же году молодой ученый покидает Венецию и перебирается в Рим, к своему покровителю — архитектору Альберти. В Вечном городе взгляду Луки предстают многочисленные руины столицы древней империи, огромное число ветхих разрушающихся средневековых зданий и немногочисленные постройки новых великих зодчих. Пачоли имел возможность наглядно убедиться в том, что хорошо строит только тот, кто предварительно провел верные вычисления.
В то время это было не так уж очевидно: при закладке зданий тогда нередко приносили «строительные жертвы», заживо замуровывая в основание дома младенцев или женщин. И находили этому изуверскому обычаю объяснения в христианской теологии: «Предвечный отец положил своего собственного сына краеугольным камнем всего создания, чтобы спасти мир от истления и через смерть невинного остановить яростный натиск адских сил».
Эпохе Возрождения, помимо расцвета экономики, наук и искусства, присущи еще и самые дикие суеверия, и особая жестокость. Историк и философ Алексей Лосев писал: «В эпоху Ренессанса гадали на трупах, заклинали публичных женщин, составляли любовные напитки, вызывали демонов, совершали магические операции при закладке зданий, занимались физиогномикой и хиромантией». «Охота на ведьм» была вовсе не в Средневековье, как принято думать, а именно в Ренессанс.
Леонардо да Винчи показывает свою знаменитую Мону Лизу, написанную специально для Франциска I. Год спустя ее похитят, а затем возвратят владельцу. . Фото: Mary Evans Picture Library / Global Look
В мире, окружавшем Пачоли, помимо жестокости, разврата и суеверий, царила также алчность. В отличие от пропитанного христианской аскетической идеологией Средневековья, в эпоху Ренессанса люди стремились жить хорошо. Сам великий Леонардо признавался: «Я служу тому, кто больше платит», «Мне почти все равно, чем заниматься и за что получать деньги». Возможно, стремление отстраниться от всего этого и не отвлекаться от интересовавших его изысканий, подвигло Пачоли к принятию аскезы.
В 1472 году он покинул Рим и присоединился к монахам-францисканцам. Обулся в сандалии на босу ногу, натянул коричневую рясу из грубой шерсти и перепоясался белой веревкой с тремя узлами, в знак трех обетов: послушания, целомудрия и бедности. Именно в качестве монаха ордена «босоногих», как тогда называли францисканцев, «брат Лука» и написал свои книги с советами богатым о том, как управлять деньгами и сделать жизнь красивой и гармоничной. Насколько ученому мешает богатство, можно спорить, но в наше время математик Григорий Перельман тоже отказался от заслуженного миллиона долларов за доказательство гипотезы Пуанкаре.
Пачоли посвятил жизнь науке, а не собственному обогащению. Управление деньгами представляло для него чисто научный интерес. Уже будучи монахом, с 1477 по 1480 год он преподавал математику в университете Перуджи. Восемь лет провел в Заре (теперь это Задар в Хорватии), а потом не раз менял место жительства. И писал главный труд своей жизни — энциклопедическую «Сумму арифметики, геометрии, отношений и пропорций». В 1493 году работа над книгой была завершена.
Царица наук
Свой труд монах посвятил Гвидо Убальдо де Монтефельтро — сыну прежнего герцога Урбинского. Высокий покровитель помог издать книгу в Венеции в 1494 году. Это обширный энциклопедический том на 300 листах. 224 листа посвящены арифметике и алгебре, 76 листов — геометрии.
Леон Баттиста Альберти
Фото: Global Look
Книга написана не на латыни, которую тогда использовали ученые мужи всего мира, а на итальянском языке того времени. В посвящении автор поясняет: «Правильное понимание трудных терминов среди латинистов прекратилось ввиду того, что хорошие учителя стали редки. И хотя для Вашего Герцогского Высочества лучше подошел бы стиль Цицерона или еще более высокий, однако я полагаю, что этим источником красноречия не всякий сумеет воспользоваться. Так что, принимая во внимание интересы общей пользы ваших почтительных подданных, я решил написать свое сочинение на родном местном языке, чтобы и образованные, и необразованные в равной мере могли получить удовольствие от этих занятий».
В предисловии Пачоли говорит о своей убежденности в том, что математика рассматривает «всеобщую закономерность, применимую ко всем вещам». Он приводит примеры из астрономии, архитектуры, рассказывает о многочисленных живописцах, развивавших искусство перспективы, «которая, если разобраться тщательно, была бы пустым местом без применения математических вычислений». Мастера искусств, которых он ценит, «пользуясь вычислениями в своих работах с помощью нивелира и циркуля, довели их до необычайного совершенства». Пачоли упоминает и о значении математики для музыки, космографии, механических искусств, военного дела и, разумеется, торговли.
В другом своем труде — «О божественной пропорции», посвященном миланскому герцогу Лодовико Сфорца, брат Лука написал: «Благоразумным известна пословица: Aurum probatur igni et ingenium mathematicis. То есть золото проверяется огнем, и проницательность разума — математическими дисциплинами. Это высказывание говорит вам, что добрый разум математиков наиболее открыт каждой науке, ведь они привычны к величайшей абстракции и тонкости, поскольку всегда рассматривали то, что находится вне чувственной материи».
Фото: Scherl / Global Look
В Миланском университете, куда Пачоли пригласили возглавить только что созданную кафедру математики, он познакомился, а затем и подружился с Леонардо да Винчи. Великий мастер проиллюстрировал произведения брата Луки. Расстались они в 1499 году, когда Милан оккупировали французы.
В 1509 году в Венеции Пачоли издает еще более обширный труд. Примечательно само его название: «Божественная пропорция. Сочинение, весьма полезное всякому проницательному и любознательному уму, из коего каждый изучающий философию, перспективу, живопись, скульптуру, архитектуру, музыку или другие математические предметы извлечет приятнейшее, остроумное и удивительное учение и развлечет себя различными вопросами сокровеннейшей науки». Как видим, Пачоли считал математику основой практически всех дисциплин. Фактически он повторил идею Пифагора о том, что в основе вселенной лежит число.
Дебет и кредит
В своем «Трактате о счетах и записях» Пачоли описал три условия, «необходимые всякому, кто желает в исправности вести торговлю». Первое и самое главное — наличные деньги и ценности. Второе — умение правильно вести книги и быстро считать. Третье — ведение своих дел в должном порядке и как следует, «чтобы можно было без задержки получить всякие сведения как относительно долгов, так и требований, ибо торговля не распространяется ни на что другое».
Именно тут Пачоли и создал свое ноу-хау, послужившее основой современной бухгалтерии и применяемое по сей день. Принцип двойственности или двойной записи формулируется в трактате так: «В Журнале встречаются два выражения: одно — Per (на), другое A — (от), и каждое из них имеет свое особое значение: «на» обозначает всегда должника (дебитора) — одного или многих, «от» — всегда верителя (кредитора) — одного или многих. Нельзя внести в Журнал ни одной обыкновенной статьи…, не снабдив ее предварительно обоими названными терминами. В начале всякой статьи ставится «на» потому, что прежде следует определить должника, а потом уже, непосредственно за ним, его верителя, то есть «от». Один отделяется от другого двумя небольшими вертикальными линиями».
Картина Антуана Карона «Аллегория триумфа Зимы»
Таким образом, при уменьшении активов (когда вносится запись по кредиту), уменьшаются и пассивы (обязательно вносится запись по дебету) на одну и ту же сумму. Казалось бы — чисто техническая деталь, не влияющая на суть процесса. Но на самом деле, это дает огромное преимущество: купец мог сразу видеть как свои требования, так и долги. «Может быть, красота бухгалтерии это и есть «согласие и созвучие» счетов, составляющих баланс, частями которого они являются», — считал Пачоли.
«После того как ты все статьи записал в Журнал, следует тебе сделать из него же выборку и перенести в третью книгу — большую, или Главную, которую обыкновенно заводят с двойным против Журнала числом листов. В нее принято включать алфавитный указатель — реперториум, иначе называемый реестр, или индекс. Флорентийцы называют его экстракт. В реестр ты занесешь всех должников и верителей по алфавиту с указанием номеров страниц, где они фигурируют. Главная книга должна быть мечена тем же самым знаком, каким мечены Мемориал и Журнал».
Справедливости ради следует сказать, что Пачоли не первым изобрел принцип двойной записи: такой способ ведения счетов был уже у инков империи Тауантинсуйу. Однако нынешняя система бухгалтерского учета основана на принципах, изложенных именно нищенствующим братом Лукой.
В наше время люди стремятся к специализации, ясно осознавая, что невозможно «объять необъятное». Лучше быть специалистом в какой-то одной области и достичь в ней совершенства. Не так было в эпоху Возрождения. Тогда на мир смотрели как на единое целое, пытаясь найти в нем гармонию и ключ к пониманию всего универсума. С точки зрения Луки Пачоли, таким ключом была математика. Причем находя ей вполне утилитарное применение, ученый не искал выгоды для себя. Он хотел хоть немного улучшить мир. И ему это удалось.
Кто изобрел двойную бухгалтерию?
Применяемая в бухгалтерии, в том числе в современной бухгалтерии, двойная запись – одна из старейших информационных технологий. Между тем, кто ее изобрел, совершенно не известно. У меня на этот счет собственная гипотеза. Она обнародована несколько лет назад, но тираж книги незначителен – не думаю, что хотя бы десяток хабравчан с ней ознакомились. Остальным разве не любопытно?
Чтобы придать посту должную интригу, сообщу, что к изобретению двойной бухгалтерии приложила руку поросль молодых и талантливых древнеримских айтишников. Изображение одного из них, за ноутбуком допотопной модели, прилагается.
Ладно, про древнеримского программиста я пошутил. Какой же он древнеримский, когда древнегреческий? Однако про двойную бухгалтерию – никаких шуток. От нее столько людей плачут горючими слезами, что шутить язык не поворачивается.
Для тех счастливчиков, которые от двойной бухгалтерии далеки, объясняю ситуацию.
Основателем двойной бухгалтерии считается Лука Пачоли, опубликовавший в 1494 г. первый бухгалтерский труд под названием «Трактат о счетах и записях». Монах-математик ни дня не проработал бухгалтером и имел к бухгалтерии весьма отдаленной отношение, что очень заметно по трактату, читать который попросту скучно, как скучно читать большинство современных бухгалтерских учебников. Одно это указывает, что Пачоли был не автором методики, а элементарным компилятором (что в те времена не считалось зазорным).
Большинство историков учета склоняется к мнению, что действительный изобретатель остался неизвестным: так, какой-нибудь средневековый купец или все купеческое семейство, десятилетия или даже века хранившее технологию в секрете от конкурентов. Или даже не средневековое семейство, а более древнее – древнеримское, к примеру.
Скажу сразу, что также склоняюсь к древнеримскому варианту. Однако тут надо понимать, в чем основная сложность. Сложность не в том, чтобы добыть какие-то письменные доказательства изобретения двойной записи – таких, вероятно, не сохранилось, – а в том, чтобы понять, для каких целей была изобретена двойная запись.
Назначение двойной записи – в истории ее изобретения самое загадочное!
Сама по себе двойная запись – довольно цельная и плотно сбитая технология. Она обладает набором известных преимуществ и набором не менее известных недостатков, но то, что двойная запись является технологией, отрицать невозможно.
Но – всякая технология для чего-то предназначена, а двойная запись словно ни для чего не предназначена: технология сама по себе, словно инопланетная. Представьте свалившийся с неба прибор: провода, датчики, клеммы и разъемы какие-то, и даже более-менее ясно, как работает… а предназначение в целом фиг разребешь. Вот и с двойной записью та же история.
Устройство ее довольно хитрое, но если в двух словах, выглядит так. Имеются две неравные величины: А (актив) и П (пассив). Если из А вычесть П, получится разница, само собой разумеется. Назовем разницу К (капиталом).
Берем формулу (т.н. балансовое уравнение):
А – П = К
Переносим П в правую часть, получаем:
А = К + П
Только посмотрите, как круто вышло!
Теперь, если мы начнем регистрировать величины А и П (в чем заключается цель бухгалтерии), но вместе с ними начнем также регистрировать (не вычислять, как напрашивается, а именно регистрировать!) разницу между ними К (капитал), то образуется двойная запись с ее дебетом и кредитом и общей для них суммой проводки. Дебет-кредит, совмещенные в одной бухгалтерской проводке, – это добавление к равным величинам равных величин, то же с вычитанием. Что получится в таком случае? Одинаковые величины и получатся, что еще может получиться?!
Нехитрая такая арифметика за первый класс, но зачем она – эта самая бухгалтерская балансировка – была придумана и внедрена в практику, вот в чем вопрос?
Объясняют по-разному, но каждый раз неубедительно: то ли для проверки бухгалтерских книг, то ли для подсчета капитала, то ли в связи в появлением акционерных компаний. Причины, с моей точки зрения, все неубедительные. В России о двойной записи узнали в конце XVIII в., еще полвека двойной записи потребовалось для внедрения в практику, однако и до той поры русские вели бухгалтерию: издавались нормативные акты, заполнялись ведомости, пересчитывалось имущество. Бухгалтерия была, а двойной записи, представьте, не было!
Вот я и выдвинул собственную гипотезу, объясняющую, на кой ляд потребовалось вместе с А (активами) и П (пассивами) регистрировать также К (капитал).
По моей версии, двойная запись была изобретена в Древнем Риме, в связи с проведением цензов (тут я не оригинален).
Ценз – перепись населения, проводившаяся раз в 5 лет. Сам ценз проходил следующим образом. Каждый юридически самостоятельный гражданин под клятвой сообщал сведения о себе: полное имя, место рождения, имя отца или (для вольноотпущенных рабов) бывшего хозяина, возраст и подлежащую обложению налогом собственность. На основании собственности, которой владел римлянин, ему присваивался тот или иной цензовый разряд, а в целом – определялись его права и привилегии.
Ну и замечательно, но при чем здесь двойная бухгалтерия? А вот при чем.
В справочниках написано, что ответственными за проведение в Древнем Риме цензов являлись цензоры, избиравшиеся из числа консуляров (бывших консулов). Цензоры имели право сократить число гражданских прав, которыми пользовался римлянин по результатам ценза, даже вывести сенатора из состава сената имели право. При этом, как утверждают справочники, в расчет принимались не только чисто политические и административные соображения, но и личная жизнь каждого гражданина, то есть цензоры брали на себя функцию блюстителей нравственности.
Ну и как вам чиновник с подобными широченными полномочиями, представили? Мне не удалось установить, имели ли право цензоры умалять римлян в гражданских правах только во время проведения цензов или между ними, то есть на постоянной основе, но сильно подозреваю, что имели. Иначе каким образом государственные мужи могли наблюдать за нравственностью сограждан, если цензы проходили раз в пять лет? Статус чиновника с такими содержательными функциями, как у цензора, должен был поддерживаться постоянно, поэтому полномочия цензора обязаны были включать текущую ревизию цензовых списков.
Обоснованное предположение? Мне кажется, обоснованное.
Тогда сообразите, каким образом цензоры могли ревизовать списки римских граждан в перерывах между цензами. Суть ревизии, при любых ее национальных особенностях и юридических оформлениях, могла сводиться к одному: к римскому гражданину заявлялся цензор, с целью проверки его имущественного состояния – не забудем, что ревизия цензовых списков римских граждан предполагала в первую очередь проверку имущественного состояния, а потом остальное. По результатам имущественной проверки и сопутствующих ей наблюдений цензор определял: является ли поведение данного римского гражданина нравственным? не следует ли умалить данного римлянина в правах? достоин ли он принадлежать к известной социальной прослойке?
Если я прав, становится понятным тот кнут, которым древних римлян заставляли вести домашний письменный учет: цензоры.
Приходим к выводу, что каждый законопослушный римлянин, из страха перед посещением цензора, вел учет домашнего имущества. Это еще не объясняет изобретение двойной записи, но приближает к ней, особенно если выяснить, какой письменный учет могли вести древние римляне во времена проведения цензов.
Главное даже не какой, главное – на каком носителе.
В Древнем Риме, если верить современным справочникам, использовались следующие носители информации: папирус, деревянные дощечки, пергамент, кора дерева, глиняные черепки, штукатурка. На котором же из информационных носителей почтенные отцы римских семейств вели домашний учет и каким непостижимым образом используемый носитель связан с изобретением двойной записи?
Каким же носителем пользовались древние римляне для письменного учета домашнего имущества?
Кору дерева, глиняные черепки и штукатурку отметаем сразу: это просто сложно представить.
Предполагаю, что папирус не использовался римлянами для выполнения учетных записей по той причине, что был дороговат все-таки. На протяжении древнего периода папирус являлся основным писчим материалом для стран Средиземноморья, но только при выполнении некоторых видов писчих работ: допустим, литературные тексты на папирусных свитках записывались и юридические договоры составлялись, а ежедневные хозяйственные записи – нет, в целях экономии. Иначе хозяйственные папирусы сохранились бы в массовых количествах, но их не сохранилось: значит, попросту не было.
Тогда пергаментные кодексы, который в качестве информационного носителя куда более долговечней и привлекательней папирусных свитков? Тоже навряд ли. Пергамент был дороже папируса – кожа крупного рогатого скота все-таки! – поэтому его применение в домашнем учете выглядит еще менее вероятным. Во-вторых, применение пергамента не проходит по хронологии.
Для уяснения последовательности событий я составил следующую хронологию. Прикиньте сами, что и когда, если верить официальным справочным данным, происходило.
3 тыс. до н.э. – первые сохранившиеся папирусы;
578-534 гг. до н.э. – учреждение цензов, первоначально имущественных;
середина 5 в. до н.э. – значение цензов сильно возросло;
443 г. до н.э. – введена должность цензора;
312 г. до н.э. – проведение первого денежного ценза;
ок. 180 г. до н.э. – начало производства пергамента;
середина 1 в. до н.э. – должность цензора ликвидирована;
74 г. н.э. – отмена цензов;
1 в. н.э. – достоверно засвидетельствовано существование кодексов;
2 в. н.э. – изобретение бумаги;
4-5 вв. н.э. – свиток начал вытесняться кодексом;
8 в. н.э. – проникновение бумаги в Европу.
11 в. н.э. – прекращение использования папируса в качестве писчего материала.
Пергамент начал производиться через сто с лишним лет после проведения первого денежного ценза и за два с половиной века до их отмены. Пока производство пергамента было налажено, что вряд ли произошло быстро, цензы начали приходить в упадок… а принимая во внимание дороговизну пергамента… и то, что пергаментные кодексы появились при отмене цензов… Очень сомнительно, чтобы жившие во времена цензов древние римляне пользовались для ведения домашнего учета пергаментом.
Если историки не врут, и домашний учет в Древнем Риме, осуществляемый во времена цензов, все-таки был письменным, остается предположить, что велся он на диптихах – складывающихся из двух частей письменных дощечках, покрытых слоем воска: письмо на них могло быть нацарапано грифелем, а затем стерто. (Рисунок на древнегреческой вазе изображает не ноутбук, а письменный прибор диптих… как вы догадались, конечно).
Сколько требовалось диптихов для записи имущества одной семьи? Давайте сообразим. Если допустить, что на одном диптихе могло быть записано не более сорока строк (двадцать на одной доске и двадцать на другой – а что, думаете, больше умещалось? это по навощенной-то поверхности острой палочкой?), а общее количество записей составляло, положим, тысячу (хозяйственная утварь, домашние животные, рабы и т.п.), получается двадцать пять диптихов… размером с ноутбук. Как вам понравится ведение компактного домашнего учета, не самой большой семьи, на двадцати пяти ноутбуках?
В пользу предположения, что домашний учет велся на диптихах, говорит дружное упоминание историками особой счетной комнаты (tablinum) для хранения домашних учетных документов. Термин tablinum – «архив» является этимологически родственным tabula – «доска, плита, таблица», и tabella – «дощечка, планка». Так какие информационные носители хранились древними римлянами в tablinum-ах? Неужто папирусы или пергаменты?
При проведении ценза римлянин присягал о величине (общем стоимостном остатке), но не об имущественных оборотах. Из определения цензов в справочниках никак не следует, что древнеримское законодательство обязывало вести граждан приходо-расходный учет… и где доказательства того, что древние римляне его действительно вели, как это безосновательно предполагается большинством историков?
Разница между приходо-расходным учетом и учетом сальдо (остатков), надеюсь, ясна: в первом случае записывается, сколько имущества из хозяйства выбыло и сколько поступило (приход-расход), а во втором случае регистрируются только наличные имущественные остатки на текущую дату. Для сальдового учета возможность добавлять поверх старых записей новые было весьма полезно и желательно. Для ежедневного чернового учета нужно было что-то недорогое и нерасходуемое, а простая навощенная доска была, без сомнения, доступным и распространенным материалом, и ее не требовалось выбрасывать при обновлении записи.
Тут-то все и сходится в одну плотную логическую точку: сам довольно непривычный для сегодняшнего дня факт ведения домашнего учета; сальдовый учет, который римляне имели возможность осуществлять на доступных им носителях; множественность потребных для учета информационных носителей; цензоры, имевшие право под предлогом цензовой проверки вторгаться в римское жилище; и служащая предметом нашего рассмотрения двойная запись.
Как вы думаете, стал бы высокий чиновник, заявившийся в римский дом для ревизии имущественного состояния, пересчитывать учетные показатели, запечатленные на десятках, а возможно, и сотнях диптихов? Нникакой нормальный чиновник, в том числе древнеримский, на такое с его точки зрение издевательство не согласился бы. Как вы вообще представляете себе диалог между цензором и подвергшимся цензовой проверке римлянином?
«Здравствуйте, я цензор, мне нужна общая стоимость вашего имущества».
«Двадцать мин».
«Чем можете подтвердить?»
«А вон у меня в tablinum-ме девяносто диптихов валяется. Хотите – пересчитывайте».
Нет, цензор потребовал бы первоначально ознакомиться с общей цифрой текущего имущественного состояния, чтобы затем, при сомнениях в достоверности учетных данных, приступить к детальной проверке. Ждать, пока ревизуемый хозяин семейства суммирует тысячу и более цифр, цензор тоже не согласился бы, возжелав, чтобы итоговый показатель ему предъявили немедленно.
Откуда подвергшемуся цензовой проверке римлянину было, по первому требованию цензора, взять требуемый показатель? Понятно, что показатель должен был быть подсчитан заранее, то есть находиться в вычисленном состоянии постоянно, на случай нежданного визита.
В принципе, исполнить цензорское требование довольно просто, нужно всего лишь вместе с остатками по каждой имущественной позиции иметь подсчитанную итоговую сумму. Если цензор удовлетворится итоговой суммой, тем лучше, а не удовлетвориться – пускай лично осуществляет арифметическую проверку по имеющимся диптихам. Потребовать от проверяемого большего, сами понимаете, невозможно.
Я предполагаю, что римлянин, осуществлявший домашний учет, вместе с остатками своего имущества на текущую дату записывал на диптихе итоговую сумму – ту самую, в которой он присягал во время ценза. При изменении имущественного состоянии римлянин затирал устаревшую запись и вносил новую, но вместе с тем – на случай визита цензора – держал отдельный диптих с итоговой суммой своего имущества.
Ничего невыполнимого, правда? Цензор требует общую сумму, а глава семейства вежливо отвечает:
«Пожалуйста, вот она у меня на итоговом диптихе значится».
Не поняли? Давайте еще раз.
Римлянину, регистрировавшему изменения имущественных остатков на диптихах, было непрактично заново пересчитывать однажды вычисленный итог, поэтому римлянин мог действовать и наверняка действовал другим способом: не пересчитывал общий итог по показателям, записанным на нескольких (десятках или сотнях) диптихов, а вносил равноценные изменения лишь в изменившиеся показатели, в том числе в общий итог, тем самым существенно упрощая себе арифметические расчеты. Попросту говоря, римлянин выполнял бухгалтерскую проводку! Так, по моему мнению, и возникла двойная запись, с ее учетом наряду с реальными объектами (А – активами, и П – пассивами) общего стоимостного итога (К – капитала) и вытекающими из двойной записи методологическими последствиями, еще не вполне очевидными, но уже узнаваемыми.
Когда цензор заявлялся в римский дом, хозяин предъявлял ему в качестве документального свидетельства своего имущественного положения складированные в tablinum диптихи: сначала тот, на котором был записан итоговый результат, а при необходимости более тщательной проверки остальные диптихи, на которых фигурировали остатки по каждому виду имущества.
Диалог между хозяином семейства и цензором выглядел уже другим, нежели представленным ранее, образом:
«Здравствуйте, я цензор, мне нужна общая стоимость вашего имущества».
«Двадцать тысяч сестерциев».
«Предъявите итог».
«Вот, пожалуйста, мой итоговый диптих. Убедитесь сами, что в нем записано: двадцать тысяч сестерциев, копеечка в копеечку».
«Цифра вызывает у меня сомнения. В частности, сомневаюсь, что ваши данные по быкам соответствуют действительности».
«О великий Юпитер, какая незаслуженная обида! Прошу вас, уважаемый цензор, пройти в мой семейный tablinum. Сейчас я найду диптих, в котором записываются быки… вот он, этот диптих… Пожалуйста, убедитесь сами: у меня имеется четыре быка».
«Ну и где они?»
«В поле, дорогой цензор, конечно же, в поле… Но при малейшем сомнении с вашей стороны я могу пригнать их в стойло. Это займет пару часов, не более».
«Не нужно, я вам верю».
Учет собственного капитала в Древнем Риме случился не потому, что кто-то очень башковитый ни с того ни с сего придумал особо передовую методологию. Нет – будь двойная методология изобретена в иных условиях, она не имела бы на массовое распространение ни малейшего шанса! Изобретение двойной записи произошло по той причине, что простому римскому обывателю было удобно записывать собственный капитал в качестве самостоятельного объекта, наряду с реальным имуществом, на навощенную дощечку – ни по чему больше.
Это сердцевина моих рассуждений – то самое, чего не объясняет ни один из историков, придерживающихся гипотезы зарождения двойной записи в Древнем Риме, или в феодальной Италии, или любой другой гипотезы. Ну хорошо, двойная запись зародилась, а почему именно там? и почему именно она? Да потому – отвечаю я, – что именно в Древнем Риме сложились уникальные политико-экономические условия: домашняя бухгалтерия, сальдовый учет и угроза внезапной проверки общего имущественного итога, что сделало методологически выгодной регистрацию собственного капитала в качестве самостоятельного объекта.
Что произошло с двойной записью дальше?
Римляне начали использовать папирусные и пергаментные кодексы книг. Позднее в Европу проникла бумага – информационный носитель, широко используемый по сию пору, – что позволило субъектам учета вести полноценный приходо-расходный учет. При приходо-расходном учете необходимость в учете капитала в качестве самостоятельного объекта отпала, поэтому двойная запись должна была утерять для римлян всякую актуальность… тем не менее К (капитал) продолжал, в качестве самостоятельного объекта, учитываться!
Почему так произошло? Историческая загадка.
Казус сохранения учета собственного капитала в условиях приходо-расходного учета можно объяснить только устоявшейся традицией, привычкой по совершении хозяйственной операции править данные на двух диптихах, но никак не на одном. Если взамен убывшего поступал другой объект, исправлению подлежали записи об этих двух объектах; если же операция было некомпенсируемой, невзаимообразной, подлежал исправлению также итог – диптих с данными о капитале. Привычка править при одной операции сразу несколько объектов настолько въелась в плоть и кровь римлян, что они не смогли отказаться от нее в новых условиях.
Цензы отменили, и римский учет домашнего имущества канул в небытие. Однако он сохранился у купцов и менял (аргентариев и трапедзитов), для которых учетное дело оставалось делом совершенно необходимым и естественным. Появление новых информационных носителей изменило учетные технологии, раздвинуло границы, но приученные за несколько веков торговцы сохранили ненужный уже, оставшийся от таблично-сальдового учета методологический прием в качестве безвредного и необременительного (на тот момент) атавизма. Тут, в конце XV в., на авансцену истории вышел Лука Пачоли, догадавшийся поместить методику купеческих записей в математический трактат, тем обессмертивший свое имя.
Такая вот гипотеза о происхождении двойной бухгалтерской записи – не более фантастическая, чем другие, и столь же непроверяемая.
Я ко всем ним – к своей гипотезе и к другим гипотезам тоже, – отношусь не слишком серьезно и вообще руководствуюсь в данном вопросе мнением, которое Николай Васильевич Гоголь высказал в «Мертвых душах»:
«Сперва ученый… начинает робко, умеренно, начинает самым смиренным запросом: не оттуда ли? не из того ли угла получила имя такая-то страна? или: не принадлежит ли этот документ к другому, позднейшему времени? или: не нужно ли под этим народом разуметь вот какой народ? Цитирует немедленно тех и других древних писателей и чуть только видит какой-нибудь намек или, просто, показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задает им запросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно – и рассуждение заключено словами: так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки нужно смотреть на предмет! Потом во всеуслышанье с кафедры, – и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников».
Дебет и кредит, определение для жизни и бизнеса. Бухгалтерский учет
Стремительное развитие рыночных отношений во всем мире вызвало огромную заинтересованность населения в знании и понимании элементарных понятий финансирования. Термины, ранее использовавшиеся лишь в профессиональной среде и специальной литературе, в настоящее время все чаще мелькают в периодических изданиях и слетают с языка россиян, далеких от бухгалтерии.
Рачительные хозяева до сих пор прибегают к упрощенному варианту ведения бухгалтерского учета, подсчитывая в одной части листа все получаемые доходы, а в другой – произведенные расходы. Таким образом, довольно часто в повседневной жизни используется «дебет» и «кредит». Определение этих величин с помощью нехитрых математических расчетов позволяет судить об эффективности потраченных средств и в дальнейшем планировать способы снижения затрат. Именно этот метод является самым надежным на пути к финансовому благополучию.
Исторический экскурс. Древние свидетельства учета
Появление учета принято относить к 3600 году до нашей эры. Историческими свидетельствами этому считаются шумерские письмена на глиняных табличках — клинописи. В наиболее ранних записях, принадлежащих храмовым работникам Междуречья, отображались жизненно важные экономические сведения, касающиеся количества произведенных в хозяйстве определенных групп продуктов (зерна, масла, мяса). Кроме того, аналитическая цепочка была дополнена величиной выданного людям провианта и расчетом остатка, находящегося в распоряжении храма.
Свое развитие бухгалтерский учет получил с распространением обмена произведенных изделий и возникшими товарно-денежными отношениями. Деньги, ставшие всеобщим эквивалентом, соизмеряющим стоимость товаров, одновременно стали и фактическим продуктом труда. С их помощью производилось обобщение имущественных сведений. Таким образом, при учете каких-либо количественных данных широкое использование получили натуральный и денежный критерии измерения.
Развитие бухгалтерской мысли
В трактате ученого-математика Луки Пачоли «О счетах и записях» впервые было описано ведение учета в системе двойной записи. Используя уже существовавшие то время методы (мемориал, журнал), он отобразил хозяйственные операции с помощью двойной записи, практически показывая возможность ведения главной и инвентаризационной книг. Таким образом, была описана целесообразная система счетов и журнального учета. Для обозначения прихода и расхода в обиход вошло понятие дебета и кредита, однако в настоящее время эти термины утратили прямое соответствие их первоначальным определениям. Дебет (debet) в переводе с латинского языка — «он должен», а кредит (credit) – «он верит». Именно при помощи этих понятий можно наилучшим образом отразить все произведенные хозяйственные операции, реально представить движение финансов и получить окончательный результат экономической деятельности.
Дебет и кредит для чайников
Самый простой способ запомнить эту пару терминов и не путать их в дальнейшем – опереться на изначальный смысл этих слов. Дебитор – это наш должник (то есть он нам должен). А кредитор – это тот, кому мы должны (то есть он верит, что мы вернем деньги, выданные в долг). Например, если покупатель приобрел товар и пока не оплатил его, то образовалась задолженность, и эта сумма будет учтена по дебету. Сумма, которую мы обязаны заплатить за товар или оказанную услугу, будет отражена в кредите. В современной бухгатерии прослеживается некоторое изменение смысла понятий «дебет» и «кредит». Определение их зачастую зависит от конкретных условий.
Взаимосвязь бухгалтерских категорий
По дебету счета можно увидеть денежную (или количественную) величину имеющихся в собственности средств: денежных (на расчетном счете, в кассе), материальных активов и основных фондов. В кредите показаны расходы, а также источники того, что имеется в настоящее время в собственности, то есть в дебете счета. Таким образом, дебет и кредит, определение их взаимного расположения является довольно легкой задачей. Визуально их можно изобразить, как разные концы стрелы. При этом ее острие – это дебет, а оперение – кредит. Поэтому правильной может быть только формулировка «из кредита в дебет», а не наоборот.
Отличие дебета от кредита
Для того чтобы понять, что такое дебет и кредит в бухгалтерии, необходимо знать какой именно счет — активный, пассивный или активно-пассивный. Увеличение собственного имущества организации будет сопровождаться приростом дебетового сальдо в активном или активно-пассивном счете. В противном случае увеличение кредитового оборота будет свидетельствовать об уменьшении стоимости имеющейся собственности. При работе с пассивным счетом прирост дебетового сальдо означает уменьшение источников организации, а увеличение кредитового – увеличение этих источников, то есть долговых обязательств.
Группировка бухгалтерских операций
При помощи счетов в бухгалтерии систематизируются разноплановые хозяйственные операции с учетом источников их формирования. Способом двойной регистрации отображается изменение имущественной собственности, источников ее образования и все виды хозяйственной деятельности на корреспондирующих (то есть взаимосвязанных между собой) счетах. Двойная запись производится в одних и тех же размерах в дебет и кредит. Определение конечного сальдо по активным счетам происходит путем прибавления к начальному сальдо оборота по дебету и вычитания кредитового оборота. В активном счете кредитового сальдо (ни конечного, ни начального) быть не может, так как это значит, что учитываемый объект меньше нуля. Конечное сальдо на пассивном счете определяется аналогично: начальный остаток плюс сумма кредитового оборота и минус сумма по дебету. Полученные конечные сальдо по пассивным счетам отражаются по кредиту, а по активным – по дебету. На активно-пассивных счетах отображаются одновременно и собственность организации, и источники ее образования. Применение двойной записи, отражающей каждую хозяйственную операцию, обусловлено четкой взаимосвязью этих операций с изменением финансового состояния предприятия, при котором происходит взаимодействие двух учитываемых объектов. Именно это взаимодействие и называется экономическим содержанием конкретной хозяйственной операции. Таким образом, отображение по дебету и кредиту каждой операции дает возможность получить детальную информацию динамики развития всего производства в целом и определить приоритетные направления его развития.